«ВАНЯ ЗОЛОТУХИН ВЕСЬ В ПАПУ»

"ТелеНеделя"
сентябрь 2011

Актриса Театра на Таганке, мама шестилетнего Вани, сына Валерия Золотухина, рассказала о подарке, который мальчик получил от потомка австрийских баронов, и о том, чем ей пришлось пожертвовать ради участия в новом мюзикле «Звуки музыки».

Сын боится неизвестности

— Взяв сына за руки, мы с Валерием Сергеевичем входим в школу на Ордынке. «Ваня, скоро ты будешь здесь учиться», — говорю я. Будущий первоклашка оглядывает пустынные коридоры, высокие окна. Вдруг мы замечаем, что по его щекам текут слезы: «Мамочка, я не хочу…» Бросаемся его успокаивать: «Это же школа, все дети сюда ходят. И мама училась, и папа». Но слезы у сына бегут в три ручья: «Отдайте меня обратно в садик…» Сердце сжимается от жалости к нему. «Ваня, успокойся, обещаю, все будет хорошо».

Я догадываюсь, что его пугает неизвестность. Сын по натуре свободолюбивый. Посторонним иногда кажется, что он избалован. Но это совсем не так: на самом деле он очень добрый и ранимый. На него не приходится кричать или ругаться. Достаточно просто строго сказать: «Ваня!» — и он тут же бежит ко мне, обнимает, целует: «Мамочка, прости!» Ну как на него сердиться?

Бывает, наблюдаю во дворе за другими родителями — диву даюсь. Упал ребенок, испачкался, расстроился, а его ругают: «Опять измазался! Сколько это будет продолжаться?» Боже мой, это же малыш! Он должен играть, развиваться, познавать мир. Разве маме сложно постирать его одежду?

Его слезы в школе — наверное, страх перед новой жизнью. В садике у него остались друзья — Саня, Захар и Степа. Ваня очень скучает по ним, каждый вечер просит меня придумать сказку про его товарищей: они все вместе побеждают злых людей, защищая хороших.

В тот день знакомства со школой мы с Валерием Сергеевичем уговаривали сына по дороге домой: «У тебя появится много новых друзей. Будет весело!» А вечером он сказал мне: «Ладно, мам, я пойду в школу…» Я с облегчением вздохнула.

Но уже через пару дней сын заявил моей маме: «Знаешь, бабуль, мне кажется, я буду двоечником». Она удивилась: «Почему ты так решил?» — «Есть такое ощущение…» Надо же, какой хитрец! Заранее почву готовит на случай плохих оценок. Бабушка улыбнулась: «Нет уж, Ванечка, твоя мама окончила школу с золотой медалью, папа — с серебряной. Придется и тебе медаль зарабатывать».

Ваня парень умный, мы с ним много занимаемся. Он все схватывает на лету, быстро запоминает. Другое дело, что по натуре сын очень подвижный, на месте не сидит. Я-то с ним бьюсь, но будет ли учитель терпеть такое поведение?

Школу в результате мы выбрали, и вроде бы приличную. Во всяком случае, это единственное заведение, в котором он не заплакал. И приняли нас там хорошо. Что особенно радует: в этой школе учатся Ванины племянники — дети Дениса Золотухина (сын Валерия Сергеевича от первого брака. — Прим. «ТН»). Они все старше и в шутку называют его дядя Ваня, можно сказать, по Чехову. Все дети очень дружны и, мне кажется, искренне любят Ваньку. Кстати, живут они недалеко от нас. Утром всей гурьбой идут к метро и едут учиться. Сначала я, конечно, сама буду водить Ваню в школу, а потом, возможно, он присоединится к племянникам.

Настали времена, когда мамам впору бояться за детей. В нашем детстве все было по-другому. Нищий на улице шокировал, потому что это был человек из иного мира. Разумеется, и тогда случались преступления, но они не становились темами ежеутренних новостей. А сейчас включаешь радио в машине — и начинается! Убийства, кражи, ДТП… Мир сошел с ума…

Иду по двору и вижу: десятилетние пацаны пьют пиво, курят не стесняясь. В моем детстве тоже курили, но хотя бы прятались, а потом чистили зубы, чтобы не пахло, — боялись наказания. А теперь на такой образ жизни детей мало кто вообще обращает внимание — вроде как все нормально, естественно.
Недавно один из приятелей Вани, мальчик постарше, пригласил его в гости. Сын пришел домой и сообщил: «Мама, мне Артем такую кассету показал! Там тетя раздевалась и дядя тоже был, а что они делали потом, я говорить не буду — стыдно». Я была в ужасе. Где мозги у того мальчика и его родителей? С трудом взяла себя в руки, сказала спокойно: «С сегодняшнего дня будешь общаться с другом только под моим присмотром». Как оградить детей от подобных вещей? Злюсь на себя за то, что не могу найти ответа.

Молю Бога, чтобы сыну в будущем везло на друзей. У него есть замечательные приятели во дворе, племянники — в семье, где растут шестеро детей, все добрые, хорошо воспитанные ребята. Говорю Ване: «Равняйся на них, общайся с ними. Ты же можешь отличить, где хорошие люди, а где — нет».

По поводу школы, кстати, волнуюсь не меньше сына: в его классе будет 17 мальчиков и 10 девочек, у всех свои причуды и странности. У меня нет возможности все проконтролировать.

Я строю отношения с ним исключительно на доверии. Хорошо, что сейчас сын всем со мной делится. Ляжет вечером ко мне под бочок и рассуждает: «Я сегодня сделал вот так. Это правильно?» И мы вместе стараемся разобраться. А потом болтаем обо всем на свете. Недавно, например, рассказывала ему о том, что фамилию Линдт носили немецкие аристократы, бароны. Где здесь правда, где вымысел, не знаю. Во всяком случае, я узнала об этом от деда. А еще несколько лет назад я прочла в одном из журналов историю про Андерсена, у которого была возлюбленная по имени Дженни Линд, всемирно известная шведская оперная певица. Я увидела портрет певицы — и ахнула: вылитая моя сестра. Смотришь на певицу — и кажется: ну точно пра-пра… бабушка!

Папа не ругает, а мама бывает строгая

— Ваня — копия отца, меня это очень радует. У мальчишки и характер такой же: с ним абсолютно невозможно поссориться! И отец, и сын патологически не переносят агрессии.

Как-то раз мы с Валерием Сергеевичем приехали в страховую компанию оформить выплату за машину. Стоим, ждем — никто не подходит, и времени у нас мало… Золотухин вежливо спрашивает сотрудницу: «Не подскажете, где ваше начальство?» Она как закричит: «Что-о-о-о?! Что вам надо? Зачем вы, мужчина, пришли?!» — и двинулась на Валерия Сергеевича, как гора, тетка в два раза выше его, агрессивная, злая. Золотухин все еще вежливо отвечает: «Что вы кричите? Я просто спросил…» Стоит с виду абсолютно спокойный, уверенный в себе. Но я-то знаю, что он очень страдает от хамства.

Подбегает другая сотрудница, хватает за руку разъяренную коллегу, оттаскивает ее, что-то шепчет на ухо. Я так поняла, узнала народного артиста. Она потом помогла нам все уладить.

Вот и в Ваньке есть эта папина доброта. Иногда он говорит мне: «Мамочка, когда ты состаришься, я стану тебя кормить». И у меня наворачиваются слезы. Если мы ссоримся, он первым идет мириться. Я в детстве была совсем другой: обижалась на маму, мучилась, рыдала по углам, но мириться не шла.

У Ваниного отца золотой характер, он наделен неимоверной мудростью. Хотя, конечно, он очень ранимый в душе человек. Живой, неравнодушный. Ваня унаследовал эту его мудрость, а еще — дипломатичность и чуткость.

Я другая, про таких говорят: заставь дурака Богу молиться — он и лоб расшибет. Мне надо все-все-все — и сразу. А вот Валерий Сергеевич умеет жить разумно, идет по ступенькам не спеша — и все успевает. Жуткий трудоголик. Найти в театре человека, которого бы любили все, почти невозможно, — это большая редкость. А его любят — причем абсолютно искренне.

У Вани с самого рождения какая-то невероятная связь с папой. Моя мама, глядя на них, однажды заметила: «Ира, такое ощущение, что это не ты его родила!» Ваня обожает отца и безумно скучает, когда они долго не видятся. У папы то съемки, то гастроли… Но как только оказывается в Москве, первым делом, естественно, летит к Ване.

Сын часто просит у меня телефон и пишет отцу эсэмэски: набирает буквы подряд в длинные-предлинные строчки. Валера знает: если с моего номера приходит абракадабра — это послание от сына. И он счастлив.

«Папа меня никогда не ругает, а вот мама, она бывает строгая», — иногда говорит Ваня, и в этом правда жизни. Все-таки я с сыном каждый день, и мне чаще приходится одергивать его, а папа у нас — человек-праздник.

Не стоит бороться за мужчину

— Когда меня пригласили в мюзикл «Звуки музыки», я приняла предложение, но только потом осознала, что придется менять планы, которые наметила в начале лета. Зная, как тяжело будет Ване первое время в школе, я решила по возможности разгрузить себя осенью, чтобы больше внимания уделять сыну. Но теперь придется все совмещать.

Недавно мы с Ваней побывали в Австрии, на родине мюзикла, съездили в замок семьи фон Трапп — именно о ней эта постановка. По дороге в замок (а она заняла целых шесть часов) Ваня развлекал нас песнями и шутками. А потом, пока я осматривала роскошные залы и слушала истории о легендарных фон Траппах, Ванька сдружился с восьмилетним сыном графа, наследником титула и родового имения. Тот даже подарил ему деревянный меч, с которым Ваня играет до сих пор.
Сын не обделен папиной любовью, но я чувствую, что ему не хватает мужского внимания. Когда мы оказываемся в какой-нибудь компании, он выбирает себе «в жертву» взрослых мужчин, и если к нему благосклонны, то не отстанет, замучает по полной. Вот и в Зальцбурге он привязался к нашему режиссеру Евгению Писареву. Гонялся за ним по всему городу с криками: «Женька, стой!» или «Бей тирольцев!» (Евгений был одет в национальный тирольский костюм, купленный ему продюсерами для премьеры мюзикла). Я краснела как рак, было жутко неудобно за поведение Вани. Позже Евгений признался мне: «В какой-то момент я был готов возненавидеть этого ребенка, но потом, когда мы стали расходиться, Ваня подошел ко мне, пожал руку и серьезно сказал: «Спасибо, что поиграл со мной». И я размяк».

На днях состоялся первый полноценный прогон мюзикла «Звуки музыки». До этого мы репетировали отдельные сцены, делали правки по тексту, но только сейчас прочувствовали всю историю — от начала до конца. Впервые услышали, как поют юные актеры, занятые в мюзикле. Детская труппа у нас потрясающая! Я была в восторге: ребята сидели на репетиции молча, никто не бесился, тексты они вызубрили безукоризненно, произносили их без единой ошибки. Мы, взрослые, признались себе: «Да-а-а, до детей нам далеко, еще репетировать и репетировать…»

Я всегда с интересом наблюдаю за юными актерами. В «Театре Луны» веду детскую студию, недавно мы тоже поставили там мюзикл, где Ванька сыграл одну из небольших ролей.

Нас с Валерием Сергеевичем часто спрашивают, хотим ли мы, чтобы сын стал артистом. Пока не могу понять, нужно ли ему это. С одной стороны, Ванька может все — и петь, и танцевать. У него хорошая органика, и артистизм есть. Сын придумывает, импровизирует на ходу. Недавно говорю ему: «Вань, вот ты поешь песенку: «Но однажды капитан был в одной из дальних стран и влюбился, как простой мальчуган». Давай ты при этом хлопнешь себя по груди — мол, укажешь на сердце». Он отвечает: «Да ну, мама, зачем я буду так делать, как будто я по правде влюбился. Я знаю, как надо!» Он запевает и на слове «влюбился» рисует в воздухе руками сердечко. Я удивилась: надо же, придумал сам, и как точно!

С другой стороны, он совсем не рвется на сцену. И мне это нравится: случается, дети реагируют на чужой успех болезненно. Помешаны на том, что кто-то может быть лучше. Ревнуют к приятелям. А ведь этого просто нельзя допускать. Надо научить ребят относиться к выступлениям как к игре. Сцена развивает коммуникабельность, дает внутреннюю свободу, и не более того.

В работе над мюзиклом «Звуки музыки» мне нравится европейский подход. В театрах люди любят болтать, сплетничать — здесь на это нет времени. Идут репетиции, готовимся к премьере, а потом начнутся ежедневные спектакли, порой их бывает до 36 в месяц. Актеры занимаются делом, и это обеспечивает здоровую атмосферу в коллективе.

Нечто подобное я испытала в Японии в 2003 году. До этого я дважды была там на гастролях. Меня заметили, предложили остаться работать по контракту — и я согласилась. Театр Тадаши Сузуки — что-то особенное. Актеры там не могут создавать профсоюзы — трудятся по уставу. У них жесткая дисциплина.

Помню, для нас, российских актеров, накрыли стол, устроили банкет. Потом японские актеры поднялись и сами пошли мыть посуду. После спектакля они точно так же убирают декорации. Для нас это дико, а для них — в порядке вещей. В Японии мы выпустили спектакль «Сирано де Бержерак» — я играла в нем Роксану. Основной текст роли был на русском языке, но встречались и японские фразы. Эти строчки пришлось учить очень долго. Недели две ушло просто на то, чтобы я их запомнила. Мы неоднократно играли этот спектакль в Японии, Корее, ездили с ним на Чеховский фестиваль в Москву.

Несколько месяцев, проведенных в Японии, вспоминаю до сих пор. Удивительная страна! Но так тяжело, как там, я не работала никогда и нигде. Думала, меня там просто похоронят. На репетициях каждый день меняла по пять маек — выжимала их от пота. В японском театре — своя эстетика, особенная система шагов. Чтобы освоить ее, отточить каждое движение, нужно приложить гигантские усилия. Со стороны их не видно. Вот стоит актер с зонтиком в руке, замер в определенной позе. И ты думаешь: что тут сложного? А у него, бедного, пот со лба капает. Только когда сам начинаешь заниматься, понимаешь, какие это трудозатраты, какая сила нужна для того, чтобы сделать вот так. Теперь, если на работе бывает сложно, вспоминаю то время: с ним ничто не сравнится.

Впрочем, сейчас о трудностях даже подумать некогда — репетиции мюзикла идут как по накатанной. Мне нравится, что Евгений Писарев далек от штампов. Не люблю, когда в спектакле заранее понятно, кто злой, а кто добрый. Мне достался очень интересный персонаж — баронесса. Она поступает благородно: отходит в сторону, когда понимает, что ее жених влюблен в другую. И это вызывает уважение.

Я бы на ее месте поступила точно так же. Если ты понимаешь, что мужчина отдал сердце другой, не стоит за него бороться, отбирать у кого-то. В такой ситуации самое главное — сохранить достоинство. Не выяснять отношения, а благородно уйти, несмотря на чувства…

Мы с Валерием Сергеевичем вместе уже 14 лет. Меня часто спрашивают, не хотела бы я, чтобы он ушел из семьи. Самое интересное, что я никогда не просила его об этом. Мне действительно это было не нужно. С годами любовь может меняться, становиться другой, начинаешь понимать, что никогда не предашь близкого человека, и веришь в то, что он не предаст тебя. У нас сложились особые отношения. Хотя иногда нам очень не хватает друг друга. Особенно остро я переживала разлуку, когда была беременна Ваней. Валерий Сергеевич был на гастролях в Африке, а я написала эти строки:

Бесконечные наши разлуки…
Как мучительны вы и долги!
Я прижму к груди твои руки
На краю Кольцевой дороги…

Нашепчу тебе всяких глупостей,
Но значение их особое.
Лишь тебе понять хватит мудрости,
Мой учебник, мое пособие…

Ты все выслушаешь, конечно,
Но иссякнет твое терпение —
Отстранишь спокойно и нежно,
Моя гибель, мое спасение…

От бессилия, от отчаяния
Поглупею до неприличия —
Расставание — вещь печальная —
Ты простишь меня, мой культ личности.

И не в силах придумать иного,
Когда время дойдет до точки,
Сочиню и выдам за новые
Я твои любимые строчки:

«Я люблю тебя все сильнее,
Золотое мое сечение,
Остальное же не имеет
Никакого значения…»

www.tele.ru/star-story/irina-lindt-vanya-zolotukhin-ves-v-papu